Все их честолюбие направлено на то чтобы иметь сведения обо всем, обо всех камнях, или растениях, или битвах, или опытах, в особенности же обо всех книгах.
Что ЗНАНИЕ есть не более как средство для понимания, САМО ЖЕ ПО СЕБЕ ИМЕЕТ МАЛО ЦЕННОСТИ ИЛИ НЕ ИМЕЕТ НИКАКОЙ, это им не приходит в голову,
тогда как для философского ума сознание этого, напротив, является характерным.
Слыша об огромной учености таких всезнаек, я иногда говорю себе: КАК МАЛО ЕМУ ПРИХОДИЛОСЬ ДУМАТЬ, ЕСЛИ ОН ТАК МНОГО МОГ ЧИТАТЬ.
Даже насчет Плиния Старшего, когда о нем повествуется, что он постоянно читал или заставлял себя читать — за столом, во время поездок, в бане, — мне назойливо приходит в голову вопрос:
НЕУЖЕЛИ У ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА БЫЛО ТАК МАЛО СОБСТВЕННЫХ МЫСЛЕЙ, ЧТО ЕМУ БЕСПРЕРЫВНО ТРЕБОВАЛОСЬ ВЛИВАТЬ В СЕБЯ ЧУЖИЕ, как вливают в человека, крайне изнуренного, консоме, чтобы поддержать в нем жизнь.»
Артур Шопенгауэр