Цитата:
БЫЛИ ПРЕДАТЕЛИ И ПОДЛЕЦЫ И ПРИ СТАЛИНЕ.
Очевидно, что феминизм для большевиков был не целью, а средством. Им было глубоко наплевать на права женщин — но им нужно было любой ценой разрушить общество, сложившееся в царской России. А для этого любые средства были хороши — речь шла не просто о захвате и удержании власти, но и о сломе традиционного уклада — ради построения уклада нового, «советского». С новой моралью и новыми идеалами.
То есть никто из них не руководствовался интересами женщин — разве что для вида — да и женщин, могущих заявить о проблемах своего пола, в то время в стане большевиков просто не было. Жены и любовницы — не в счёт, они не играли никакой роли, и уж тем более, не имели достаточно влияния на ситуацию, да и думать о «женских свободах» им не позволяло ни воспитание, ни время — сложное и суровое.
А руководствовались они исключительно деловыми соображениями. «Карфаген должен быть разрушен» — и точка. А за ценой никто стоять и не думал — все понимали, что либо они уничтожат своих противников, либо те уничтожат их самих. И общественный уклад был одним из этих идеологических противников. Ничего личного, деловой подход.
Впрочем, не только деловой — была и идея «свободной любви» — а, если смотреть в корень — обычное для мужичья желание секса, много и сразу — но, и здесь ни о каких женщинах так же никто и не думал. Это была проекция их, мужиков, сексуальной неудовлетворённости. Все последующие шаги: начиная со «стакана воды» и заканчивая откровенными призывами к разврату в стиле «комсомолка не должна отказывать комсомольцу, иначе она мещанка (!!!!!)» — это так же результат психологической проекции, помноженный на стремление разрушить устои старого мира.
К слову, в среде большевиков были и педерасты — например, Зиновьев, он же Апфельбаум, или, позже, Ежов — «злой карлик». Но и нормально ориентированные отнюдь не были монахами и монахинями — все знают про Инессу Арманд, например, или про Ленинградский театр оперы и балета, который, по слухам, один (или не один) видный большевик превратил в свой гарем — наверно поэтому после его гибели театр назвали в его честь, и примеров таких — Легион…
Правда, Сталин, захватив власть, начал быстро закручивать гайки: исчезли все «лишние» лозунги, разводы были ограничены, а на аборты был наложен запрет — но, как говорится, поезд уже ушёл — и семена разврата, посеянные Лениным и К° дали весьма обильные плоды. Простой народ, почуяв «волю» и «новую мораль», не спешил снова возвращаться к старым устоям — то, чего добивался Ленин, успешно свершилось, хотя и не везде и не сразу.
Вместе с этим в СССР, несмотря ни на что, мораль была на вполне высоком уровне — разумеется, внешне — что отчасти объясняется инерционностью общества — люди продолжали жить так же, как их отцы и деды — и только ближе к концу СССР ситуация стала меняться, нравственность общества пошла на видимый спад, да так, что скрывать это стало невозможно, да и не нужно.
Новая мораль окончательно установилась уже после распада СССР, и, если при Союзе семья (точнее, её иллюзия) была хотя бы идеологически защищена и имела реальные выгоды и преференции, то сегодня семья окончательно утратила свой традиционный смысл (крепкий брак для воспитания детей) — полная семья, основанная на браке (да, хоть на таком, какой есть) не имеет никаких преимуществ и выгод, ни в финансовом плане, ни в каком-либо ещё.
И именно государство установило такой порядок — вопреки всем громким лозунгам о важности семьи и семейного воспитания детей.